В кафе было достаточно много людей. Оно практически было забито. Всё же Ему удалось взорвать обстановку. Он проносится мимо как ураган. Он летит мимо столиков, чётко и резко, вытянув одну руку вперед за своей огромной черной сумкой. Он одет, как обычно. Обычно для него и так необычно для этой серой публики. Чёрные, узкие до неприличного штаны. Высокие черные сапоги. Рубашка, не застегнутая на последние три-четыре пуговицы и жилет. Всё в чёрных, тёмных тонах. Я снова разглядываю его руки и шею, выглядывающие из-под рубашки, полностью покрытые татуировками. Пока он чем-то занят, я медленно и детально рассматриваю его нательные картины. Волосы как всегда supermessy. Длинная сережка в ухе. 3:23. Странно....
Через пять минут он выходит с сигаретой, незажженой, зажимая ёё губами. Он взял чашку со стола и переставил ёё. Пошел на улицу. Минут 10 стоял там и курил. Было видно сколько удовольствия он получает.... как расслабленно он стоит... какой пофигистический у него взгляд. Вернулся. 3:40... И всё-таки что же он делает? Что-то кричит. Он опять пропадает где-то в подсобках. Потом садится на высокий стул, за стойку, ставит на нёё тарелку с бэгелом... разрезает и съедает половину. Он берет свежие газеты и перелистывает их. Можно сказть, что он почти заинтерисован. Бэгел так и остается просто лежать там, пока он перелистывает газеты. Он никогда ни чем до конца не заинтерисован. Его взгляд постоянно блуждает по всему кафе.
Наши взгляды тоже блуждают по кафе. Мы разглядываем людей... иногда ищем его. Он – необычный. Он выделяется из этой серой массы. Да, как бы странно это не было, но даже в черной одежде, Он всегда выглядит ярче, чем кто-либо в этой толпе запакованых, брендированых людей.
*Париж без него – это уже не Париж.*